Старый новый мир - Сторінка 33

Я уверен, я и тебя успел обидеть… – и он виновато опустил глаза.

Никто не смотрел на него осуждающе. У всех во взгляде было понимание и такая же вина.

– Ты не обидел меня, – мягко ответил Альфред. – Наоборот, это я должен попросить прощение… – Лекарь посмотрел на девочку. – Прости меня за то, что нагрубил тебе в пути… Ты пыталась мне помочь, а я выместил всю злобу на тебя, хотя тот, на кого я по-настоящему должен злиться – это я сам… Простите, что я для вас обуза…

Девочка очень серьёзно смотрела на Лекаря.

– Ты меня очень сильно обидел, Альфред. Я прощу тебя, если пообещаешь мне одну вещь.

Все в недоумении посмотрели на неё. Альфред нерешительно кивнул, давая согласие на обещание.

– Ты больше никогда не скажешь и не подумаешь, что ты для нас обуза.

На какое-то мгновение Альфред растерялся, но затем тихо произнёс:

– Постараюсь… – и он улыбнулся ей. – Я уже испугался, что ты действительно так сильно обиделась.

– Я не могу на тебя обижаться... – девочка нежно улыбнулась ему, но тут она заметила хитрый взгляд ЭрДжея. – В смысле могу! Но не стану. Ну, там, если повод был бы, а так-то повода не было! Ну, если и да, то может немного. Да и вообще я не обидчивая…

– Мы поняли, Перчик. Дыши.

Парни добродушно засмеялись, а смущённая девочка не знала, куда себя деть. И что на неё только нашло. Щёки снова запылали, но благо, это было не так заметно при таком освещении.

– Надо же, мне стало легче, – сделал для себя удивительный вывод ЭрДжей.

– Кхем-кхем! – покашлял Блюм, глядя на девочку.

Она знала, о чём говорят его глаза. Извиняться она не любила больше всего в жизни, но она действительно провинилась перед ЭрДжеем.

Собравшись с духом, она выпалила на одном дыхании:

– Прости меня за всё, особенно за то, что сказала тебе перед входом в супермаркет! Я вспылила и не должна была наговорить тебе то, что наговорила! Прости!

ЭрДжей опустил глаза.

– Дело в том, что ты была права – сам я ничего не изобрёл. Я не заслужил своё имя Изобретателя.

– Ты изобретёшь много прекрасных вещей, под твоим началом будет возведён не один прекрасный город, ты побываешь во многих уголках Земли, вернёшь людям электричество и напишешь много полезных книг, – пророчески изрёк Блюм.

ЭрДжей попытался улыбнуться.

– Проехали, – он устало потёр свои глаза.

– Я тоже хочу извиниться перед всеми вами, – тихо сказал Блюм после небольшой паузы.

– А ты-то за что? Ты единственный, кто сегодня никому не нагрубил, – сказал ЭрДжей.

– Мне есть, за что просить прощение…

– Ты чего вдруг?

– Это я так, – легонько улыбнулся Фантаст. – Прощать и просить прощение – удивительный опыт для души. Это требует зрелости ума и твёрдости духа, и если человеку хватило мудрости и силы попросить прощения или простить, то его душа получает важный жизненный урок и растёт над собой.

– В таком случае, мы тебя прощаем, – с улыбкой произнесла девочка.

– Лучше и не скажешь, – произнёс Лекарь и начал осторожно разливать чай по чашкам.

– Ты вообще сегодня герой, малыш. Твой безумный прыжок – это было нечто! – засмеялся ЭрДжей.

– Да ладно, – смущённо почесал затылок Блюм. – Настоящий герой Альфред. Вы видели, как он ту собаку привязал? Я бы в жизни не додумался!

– А Перчик что сделала? Видали? Не побоялась главное, сориентировалась! А я вообще в шоке был! Не соображал совершенно! Мне даже понравилось – бежишь и не думаешь. Красота!

Все засмеялись, прокручивая в голове сегодняшние приключения. Сейчас это всё казалось забавным, а ведь тогда было совсем не до смеха.

– Так, держите. Это мой любимый чай, – и каждый из ребят получил от Альфреда по маленькой чашечке с чем-то ароматным.

Девочка осторожно взяла кружку и поднесла её к носу. Запах этого чая был восхитительным. Приятный свежий аромат немного щекотал нос, но в то же время успокаивал.

– Что это? – наслаждаясь ароматом, спросила она.

– Это мята. Нашел прямо у этого ручья, когда наполнял флягу. Только-только проросла, но я не удержался и нарвал, чтобы заварить нам чай.

– Мята… – шепотом повторила девочка.

– Угу. Очень интересное растение. Сорванные листья можно добавлять в пищу или заваривать в чай. Она обладает целебными и успокаивающими свойствами.

– Мята, – девочка выглядело обеспокоено.

– Да, мята, – подтвердил Лекарь, не понимая причин её волнения.

– Точно, Мята! – радостно прокричала девочка.

– Ты чего? – удивился ЭрДжей.

– Моё имя! Я должна была выбрать себе имя до конца этого дня. Я хочу, чтобы меня звали Мята!

Девочка сияла от счастья, а парни удивлённо переглянулись – они уже и забыли про этот разговор.

– Ты уверена? – спросил Лекарь. – Это название растения…

– Да я никогда в жизни не была так уверенна! Спасибо тебе, Альфред.

Улыбка не сходила с её лица, да и ребята выглядели вполне радостно, не смотря на такой странный денёк.

– Зря, очень зря. Перчик тебе шло больше, – заметил ЭрДжей.

Девочка недовольно скрестила руки на груди.

– Ага, как же, мои щёки. Знаешь, не обязательно указывать на недостатки человека…

– Чего?

– В смысле? – даже Лекарь удивился.

– Да ладно вам, мои щёки. Они моментально краснеют по любому поводу. С меня всё детство смеялись и дразнили из-за них. А что я могу сделать, у меня кожа светлая просто!

Было видно, как ей неловко говорить об этом, – детские обиды самые глубокие.

– Щеки… Значит, щёки… – собирал воедино кусочки картины ЭрДжей. – То есть всё это время, когда я называл тебя Перчик, ты так злилась, потому что думала, что я дразнил тебя из-за щёк?

– А из-за чего ещё?

– Из-за красных щёк, на которые я до этого момента даже внимания не обращал?

– Ну а из-за чего ещё?! Стой, что? Не обращал внимания? Так ты не из-за этого?..

– Не-а.

– Я тоже не заметил, – сказал Альфред.

– А я всегда смотрю на душу человека, мне нет дела до того, как кто выглядит, – улыбнулся Блюм.

– Но почему тогда Перчик? Меня всё детство дразнили красными овощами. Потом прозвали Красной, но это было недостаточно унизительно, поэтому один остряк из старших придумал мне новое имя… – девочка собиралась с силами, чтобы произнести это слово. – Мне прозвали…По… поми… Помидорчик...

– Кх… – ЭрДжей прикрыл рот рукой, стараясь не засмеяться. – Как в воду глядел…

– Эй… – Блюм легонько толкнул его локтём.

– В общем, так продолжалось некоторое время, но я, знаете ли, не из тех, кто будет просто молча терпеть. Избила пару наглецов, потом меня стали звать "эй ты", – не лучше. А потом у меня… забрали имя…

– Ох уж эти обычаи – то дают имена, то отбирают, – засмеялся ЭрДжей.

– Тебе смешно, а мне знаешь, как тяжело было? Тех, у кого забирают имя достают больше других!

– Да уж, Перчик, у тебя даже обидчики странные были. Кто дразнит из-за щёк?

– А ты из-за чего меня так прозвал, если не из-за этого?

– То есть свой взрывной характер ты даже в расчёт не брала?

– Какой ещё взрывной характер? Нормальный у меня характер! Эй! Хорош ржать!

Не только ЭрДжей, но Блюм с Альфредом тоже улыбались.

– Я называл тебя Перчиком, потому что мне нравилась твоя реакция, но я и предположить не мог, что это было из-за такой ерунды, как красные щёки. Да уж, не много нужно человеку, чтобы вбить себе в голову, что он чем-то хуже других.

Лекарь прокашлялся:

– Очень красные щёки являются симптомом некоторых заболеваний, но это не твой случай. Как врачеватель, могу заверить тебя, что у тебя просто здоровый румянец.

– Ладно, раз ты думала, что я всё это время дразнил тебя, как я могу загладить свою вину? – внезапно спросил ЭрДжей.

– Чего это ты такой добренький? – подозрительно спросила Мята.

– Эй, я всегда такой! Сама доброта и отзывчивость!

Она ещё какое-то время пристально смотрела на него, проверяя, не шутит ли он, затем всё же решилась:

–Ты умеешь плести косички?

– Ты серьёзно? – засмеялся Изобретатель. – Я умею всё.

Чай был допит, Мята сидела довольная заново заплетёнными косичками, Блюм подбросил в костёр дров. Наконец-то они могли отдохнуть.

– Ну, всем хороших сновидений, – ЭрДжей лукаво посмотрел на Мяту. – Особенно тебе, Перчик.

Девочка, которая в этот момент ставила пустую кружку на землю, чуть не выронила её.

– Эй, в смысле, Перчик? Уговор был, если я придумаю себе имя до конца этого дня, то ты перестанешь так меня называть! – возмутилась она.

– Именно! – хитрая улыбка не сходила с лица Изобретателя. – Ты должна была сама придумать имя, а если на чистоту, Перчик, если бы не Ал, ты бы и знать не знала о таком слове, как "мята". Так что формально, имя ты себе не придумала, его тебе дал Альфред.

Девочка посмотрела на Лекаря и Блюма, ища в их глазах поддержку, но те только пожали плечами. Они понимали, что ЭрДжей так просто не сдастся, да и имя Перчик ей тоже шло. Она могла вспылить, накричать, отругать, но как только видела, что кому-то нужна её помощь, сразу преображалась. Она умела заботиться. Это качество редко встречается в этом мире, поэтому и Перчик, и Мята – оба имени подходили ей.

– И раз уж мы выяснили, что я не дразнил тебя, у тебя просто нет выбора. Смирись.

– Я буду звать тебя, Мятой, – весело сказал Блюм.

– И я, – улыбнулся Альфред.

– Ну а на моё понимание можешь даже не рассчитывать, Перчик!

ЭрДжей подмигнул ей и отвернулся, удобно умащиваясь возле костра. Блюм тоже уже свернулся калачиком, и только Лекарь ещё обустраивал себе место для ночлега.

– Приятных сновидений, Мята.

Какое-то время они смотрели друг на друга, затем всё же Лекарь продолжил свои приготовления ко сну.

Девочка уснула не сразу, не смотря на колоссальную усталость. Было обидно, что ЭрДжей всё равно будет называть её Перчиком, но в то же время одна светлая мысль не оставляла её в покое – Альфред дал ей имя…

Глава 8

Наследие прошлого

После вчерашних изматывающих приключений ребята долго отсыпались. Яркое солнце, проступающее сквозь ещё не озеленившиеся ветви дерева, разбудило ЭрДжея, и он сонно приоткрыл глаза. Его часы показывали за полдень, а никто даже не думал просыпаться.

– Эй, подъём! Нам пора собираться.

Блюм и Альфред сонно зашевелились, Мята же продолжала дальше спать.

– Подъём, Перчик!

– Не называй меня Перщик… – сонно промямлила она.

Но даже не любимое имя не заставило её встать, и она продолжала лежать с закрытыми глазами.

– Как скажешь. Как тебя там? А, вспомнил, По-ми-до… – ЭрДжей был в ударе с самого утра.

– Только попробуй сказать это… – после этих слов она наконец-то начала шевелиться, правда, медлительнее всех.

Ребята прекрасно выспались и чувствовали себя бодро, а вот Мята наоборот, не могла собраться.