Старый новый мир - Сторінка 42

Принять то, что он попался на такую детскую провокацию от Мяты, он не мог.

– Ничего, смейтесь-смейтесь. Я вам это ещё припомню, – ЭрДжей важно поднял указательный палец вверх, что ещё больше рассмешило ребят, а потом он и сам волей-неволей начал улыбаться.

Слышать смех своих друзей для ЭрДжея было настоящим счастьем. Он впервые осознал это. Сидя тесно зажатый между ними, он ясно ощущал их тепло, жизнь, струящуюся сквозь них, и видел в их глазах… бесконечность? Неужели об этом писал Рэймонд? Как он мог раньше этого не замечать? Бесконечность нашла выход и в их ограниченном мире. Задолго до их рождения другие люди жили, создавали, разрушали, восстанавливали, смеялись, плакали, жили, умирали… Это продолжится и после их смерти. Волны времени вечно будут омывать историю человечества, приводя их к взлётам и падениям. Молитвы Рэймонда были услышаны – жизнь не угасла, и пока есть те, кто умеют так искренне смеяться и жить, ЭрДжею есть, что защищать. У него всё ещё есть повод, чтобы попытаться вернуть миру былую силу, но что если…опять…

– Такс! Настало время для кое-чего особенного! – такое заявление от ЭрДжея стало настоящей неожиданностью. – Как вы помните, когда вы были у меня, я достал кое-что из своего тайника, попросив вас отвернуться.

– Что-что, что лучше изобретения! – взволнованно воскликнул Блюм.

– Всё верно, малыш. Вы готовы узреть вершину творения человечества?

ЭрДжей отошел от ребят, чтобы те не подглядывали, и запустил руку поглубже в недра своего рюкзака. Фантазию ребят будоражили мысли о том, что же это может быть.

– Та-дам!

– Эмм… – Альфред даже не пытался скрыть недоумение.

– Хи-хи… – вырвалось у девочки.

ЭрДжей гордо держал в руках бутылку! Обыкновенную продолговатую стеклянную бутылку, наполненную какой-то тёмной жидкостью. Он демонстративно поднес её ближе к свету.

– Я много чего мастерю, но это мой шедевр. Своими золотыми руками я делаю этот напиток. Ближе к южному краю мегаполиса есть сад, в котором растёт вишня. Конечно же, дети быстро её объедают, но то, что падает можно превратить в этот диво напиток. Ну, кто хочет опробовать этот дар богов?

– Нет, спасибо, я не пью, – Альфред пожал плечами.

– Я тоже откажусь… – сказала Мята, которой было не по себе после рассказа о гнилых фруктах.

– А я попробую! – с радостью отозвался Блюм.

– Вот истинный ценитель! Тебе понравится, малыш. Откуда бы ты ни пришел, куда бы ни завела тебя судьба, знай, лучше напитка тебе не отыскать во всей Вселенной! – и он протянул ему откупоренную бутылку.

Блюм осторожно взял её и сначала понюхал, чтобы полностью насладиться вином. Запах немного смутил его, но ЭрДжей творит удивительные вещи своими руками, скорее всего алкоголь у него тоже отличный. Но стоило Фантасту сделать первый глоток, как кисло-горький напиток со странным гниловатым привкусом обжег горло. Блюм сразу же попытался убрать бутылку, но ЭрДжей не дал ему это сделать, и у бедолаги не было выбора, кроме как сделать ещё несколько глотков.

– Не стесняйся, пей. Я не жадный! Я рад поделиться своим шедевром. Я знаю, что больше такой вкуснятины тебе не доведётся попробовать.

К глазам Блюма подступили слёзы, и на какое-то время он разучился дышать. Мята и Альфред изо всех сил старались не рассмеяться в голос, наблюдая за этим.

– Может, всё-таки будете? – ещё раз предложил ЭрДжей остальным.

– Нет-нет, спасибо.

– Не-не-не…

– Дело ваше, – и он отпил свой диво-напиток, и, похоже, в отличие от Блюма, ему, правда, нравилось.

– Ааааах! Эта даже крепче предыдущей!

– Во всех своих будущих жизнях мне не забыть этот отвратительный вкус… – тихонечко сказал Блюм Алу, когда пришел в себя и снова сел возле него.

Альфред похлопал его по плечу.

– Дать водички?

– Ты меня спасёшь!..

– Аааах! Как легко пьётся! А послевкусие какое! Что, малыш, крепковато для тебя? Понимаю, это выпивка для настоящих мужчин.

Блюм с небывалым удовольствием выпил обычной воды и отрешенно стал смотреть на костёр. Послевкусие действительно незабываемое…

А ЭрДжей тем временем всё пил и пил, и преображался на глазах. Он полностью снял с себя маску высокомерного всезнайки и во всё горло рассказывал истории о своих приключениях. В основном истории были о девчонках и о том, как он пакостил стражам и еле уносил оттуда ноги. Теперь Альфред и Мята не стеснялись смеяться в голос. ЭрДжей оказался тем ещё сорванцом. Помимо его знаменитого подрыва базы стражей, он подшучивал над ними по мелочам. То пускал ложные слухи, то путал их ищеек, ставил ловушки, а однажды ему даже удалось подкупить перекупщика, и тот продал Стражу синюю краску для волос под видом его привычной чёрной.

ЭрДжей уже не сидел, он лежал прямо на земле, закинув руки за голову. Его рассеянный взгляд был устремлён в небо.

– Жизнь… так…прекрасна! Аха-ха-ха!

Мята наклонилась к Альфреду:

– Интересно, у него много этой дряни?

– Не знаю, но надеюсь, что да.

Они снова рассмеялись, но Блюм не разделял их веселье. Он внимательно смотрел на ЭрДжея, блуждающего в своих мыслях. Хоть он и смеялся до слёз, пока рассказывал свои истории, но глубоко внутри его явно что-то тревожило, и это что-то как-то связанно с тем, что он нашел в башне Рэймонда.

– Чем он так опечален?.. – вырвалось вслух у Блюма.

– Что? О чём ты? – удивился Альфред, который его услышал. – Посмотри на него, ему весело.

– Тааак, нужно отлить… – ЭрДжей встал и пошатался в сторону ангаров.

Блюм провёл его взглядом и вскоре тоже пошел за ним.

Они встретились, когда ЭрДжей, пошатываясь, уже возвращался. Их взгляды пересеклись и то ли от алкоголя, то ли, правда, глаза Блюма сияли, как звёзды в ночи. Но списав всё на алкоголь, ЭрДжей встряхнул головой и прошел мимо Блюма в сторону лагеря, как вдруг его остановил голос Фантаста:

– Ты никогда не знаешь, к каким последствиям приведут твои действия. Во благо ты сделал что-то или во зло, определит только точка зрения. Обычно мы делим вещи на "плохие" и "хорошие" в зависимости от того, как они влияют на нас, но в широком смысле поступки на таковые не делятся. Всё, что мы принимаем в себя и отдаём – это опыт, который мы обязаны обратить в мудрость, а сам мир полон противоречий. Здесь есть добро, прорастающее из злых деяний, и зло, рождённое из добрых побуждений. Последствия не всегда такие, как хочется, но если опустить руки и просто жаловаться – вообще ничего не измениться. Ты же Изобретатель – человек, который не оборачивается, покидая свой дом. Откуда эти сомнения?..

ЭрДжей чувствовал на себе взгляд Фантаста, но был не в силах повернуться. Слабость в теле после выпивки брала верх, и ЭрДжей, ничего не ответив, просто продолжил свой путь. Где-то глубоко внутри он хотел бы поговорить с Блюмом, – ни с кем другим он не поделился бы своими переживаниями. Если однажды наступит такой момент, когда ему будет в тягость нести свои мысли в одиночку, он обязательно поделиться ими с Блюмом, но не сейчас. Позже. Позже он обязательно поговорит с ним по душам. Может после возвращения в город, или ещё когда. У ЭрДжея вдруг появилась масса вопросов к Блюму. Откуда-то взялось чувство, что он может дать на них ответы. Но сейчас он был вялым и пьяным и этот разговор ни к чему не привёл бы. Однажды. Так для себя определил ЭрДжей.

– Спасибо, малыш… – это всё, что он проронил, находясь уже далеко от Блюма. Сказано это было настолько тихо, что он даже не был уверен, что тот услышал его. Но он услышал.

Фантаст всё так же смотрел ему в спину. Ему не удалость достучаться до ЭрДжея и его сомнения никуда не ушли. Тьма подбиралась к его сердцу. Нужно рассеять её как можно скорее.

ЭрДжей вернулся первым и умостился поближе к костру. Оказывается, ночь не такая уж и тёплая, но здесь было очень хорошо. Он протянул руки ближе к пламени и наслаждался теплом.

Вскоре Блюм тоже вернулся и все были в сборе. Мята мечтательно подняла глаза к небу. Небосвод был украшен немыслимым количеством мерцающих звёзд, и это великолепие заставляло сердце трепетать.

– А что это за полоска через всё небо? – спросила Мята.

– Это путь… как же его… – пытался вспомнить Альфред.

– Млечный путь, – ответил Блюм.

– Что такое "млечный"? Странное слово.

– Белый всегда был цветом молока матери, с которым мы впитываем жизнь. Поэтому его и назвали Млечный путь. Иными словами, это дорога жизни. Ты пройдёшь по ней, когда придёт время.

Мята снова перевела взгляд на небо.

– Вон та самая яркая, или мне кажется?

– Да. Здесь её зовут Сириус, и она намного ярче Солнца. Губительно ярче. Поэтому рядом нет планеты с жизнью.

– Солнце звезда? – удивилась Мята.

На что ЭрДжей ответил высокомерным смешком. Мята недовольно посмотрела на него, но он лежал с закрытыми глазами и не увидел её возмущения.

– Да, Солнце тоже звезда, – спокойно ответил Блюм.

– Получается, ты не всё выдумываешь, малыш, – отозвался ЭрДжей.

– Я ничего не выдумываю. Я много путешествовал, и все свои знания очень долго собирал по крупицам, прислушиваясь к мудрости других душ. Может, по мне и не скажешь, но я знаю очень много. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

– Я знаю, что ты смышлёный парень. Ты ещё совсем юн и твоё "очень много" не так уж и много, а ты уже успел обзавестись собственной точкой зрения.

– Моё путешествие длиться намного дольше одной жизни, ЭрДжей. Я жил задолго до появления в этом мире и буду жить после ухода из него. Это касается и всех вас.

– Как-то не убедил, – с долей сарказма ответил ЭрДжей. – Знаешь, даже если ты каким-то чудом прав, и все эти штуки вроде перерождения существуют, то это всё равно не имеет никакого значения. Будет у меня следующая жизнь или нет, но здесь у меня есть только один шанс. Я не смогу исправить ошибки этой жизни после смерти, а я жив здесь и сейчас. Это всё, что я хочу знать.

– О каких ошибках ты говоришь?

– Да это я так, к слову…

– А я только и надеюсь на перерождение… – мрачно ответила Мята. – Это не жизнь, а сплошной кошмар. Мне иногда кажется, что в этом месте я расплачиваюсь за ошибки из прошлой... Такой мир только и годится для наказания!

Блюм улыбнулся Мяте:

– Я открою тебе тайну – твоя душа сама выбрала время и место бытия. Ты сама выбрала этот мир, Мята. Если ты это сделала, значит, у тебя были на то причины. Жди, всему своё время.