Дінка - Сторінка 42

Ведь Синяя Борода уехал!" – с радостным чувством думает она.

Ленька действительно сидит под забором, обхватив руками коленки и скучно жуя травинку.

– Лень! – окликает его Динка. – Ты уже пришел? А я не умерла! Вот, гляди! – весело заявляет она, прижимая к щели свежеумытое лицо.

Промерзший за ночь и отогревшийся на солнышке Ленька с удовольствием смотрит в синие лукавые глаза подруги.

– Ну, отошла? Не плачешь больше? – с улыбкой спрашивает он.

Динка мотает головой:

– Не плачу. Мне чуть-чуть больно. Просто нельзя зацепляться спиной. А больше ничего!.. На, укуси! – протягивая через щель Леньке свой надкусанный пирог, предлагает она.

Ленька меряет глазами оставшийся кусок и, осторожно надкусывая самый краешек, отодвигает Динкину руку:

– Ешь сама... А я пойду, а то утрешний пароход уже был... Не пропустить бы второй...

– А ты завтракал, Лень? – беспечно спрашивает Динка.

– Давно! – смеется Ленька. – Лягушка варила, мышь подносила... Вот заработаю, так и позавтракаю. Придешь на утес? – уходя, спрашивает он.

Динка вдруг вспоминает жениха.

– Нет-нет, Лень! – энергично мотая головой, кричит она. – У меня сегодня опять драка. Вот иди, что я тебе скажу! Протяни сюда свое ухо!

Ленька возвращается и, привалившись боком к щели, недовольно спрашивает:

– Ну, чего там еще?

– Нет, ты ухо давай! Я не могу громко!

Динка обеими руками тащит к себе Ленькино ухо и, приложившись к нему губами, быстро и неразборчиво начинает рассказывать.

– Да погоди ты... Оторвешь ведь. Тащит, как лошадь за узду, и не поймешь ничего... – освобождаясь и почесывая свое ухо, ворчит Ленька.

– Да чего ты не поймешь?! Я тебе говорю: мне надо гнать жениха, – оглянувшись, раздельно повторяет Динка.

– Какого жениха?

Динка снова оглядывается по сторонам и тихо шепчет:

– Катиного...

Ленька изумленно вскидывает брови и пугается:

– Ну, ты, знаешь, не путайся... Женихов приманивают, а она – гнать! Да тебе мать так за это поддаст, что ты сроду свою спину не вылечишь! Берет он вашу Катю, ну и пусть берет! Ты-то чего не в свое дело лезешь?

– Так они плачут... Они не хотят совсем... И Катя плачет, и Костя сам плачет... – расстроенно поясняет Динка.

– Так с чего ж бы это? Свадьба – не похороны, – пожимает плечами Ленька. – Силком, что ли, вашу Катю отдают?

– Да она сама себя силком отдает. Потому что она хочет помочь маме... А сама плачет... И Костя чуть не плачет, понимаешь?

Ленька хмуро смотрит ей в лицо.

– А Костя тут при чем? – спрашивает он.

– Как – при чем? Он при ней... Они оба с Катей друг на друге жениться хотят, – изо всех сил старается объяснить Динка.

– А!.. – понятливо кивает головой Ленька. – Тогда конечно... Вот, к примеру, нас бы с тобой разлучил кто... хоть мы и не женихи обое, а уж привыкли друг к дружке... – задумчиво прикидывает он.

– Ну вот! Так я этого жениха палкой, палкой! Как погоню, так от него только пух и перья полетят! – хвастается Динка.

– Да не... Какие с его пух и перья... Дракой тут не возьмешь. Тут, слышь, Макака, как надо? Встретить его пораньше и объяснить: так и так, мол, обстоит ваше дело, она, мол, вас не признает... Поняла? – таинственно шепчет Ленька.

– Ну да! Сначала просто сказать, а потом палкой!

– Да что палкой, что палкой! Взрослые люди слова понимают... Только тебе это одной не сделать, ты Мышку бери... Она лучше тебя поговорит, – советует Ленька.

– Ну да! Мы вместе... Я сейчас скажу ей, – соглашается Динка.

– Ну вот... А палку вовсе не бери. А то не разберешься, что к чему, да заедешь жениху в морду. Он сразу и на дыбки... У вас ни то ни се и получится, – беспокоится Ленька.

Но Динка уже не слушает его и нетерпеливо оглядывается назад.

– Вон Мышка... – говорит она. – Я пойду, Лень.

– Ну, и я пойду! С тобой проторчишь тут... и все на свете пропустишь, – отходя от забора, ворчит Ленька.

Глава 12

Объяснение

Динка заводит сестру в дальний уголок сада и быстрым шепотом рассказывает ей о том, что случилось в палатке. Про Алину она молчит. "Знает один – знает один, знают два – знают двадцать два", – всегда говорит дедушка Никич, и Динка помнит его слова. Да ей сейчас и не до Алины.

– Катя плакала, ой как плакала!

Мышка, потрясенная неожиданной новостью, цепляется за соломинку:

– Динка! Может, ты все это придумала? Скажи! Я не буду сердиться, но у меня сердце разрывается!

– Ничего я не придумала! Говорю тебе: сейчас приедет жених! – сердится Динка.

– Так пойдем за калитку! Может, он уже идет! – волнуется Мышка.

Динка, волоча за собой длинную веревку, бежит вперед; Мышка – за ней... Калитка хлопает, и Катя, выглянув из своей комнаты, испуганно кричит:

– Алина! Кто-то идет...

Алина хватает со стола мамино письмо и мчится по дорожке.

– Что вы бегаете? – набрасывается она на сестер. – Играйте где-нибудь в другом месте!

– Мы сейчас уйдем! – говорит Мышка.

Алина, выглянув на дорогу, возвращается.

– Там никого нет. Это дети, – говорит она тетке. Катя вздыхает и молча удаляется в свою комнату. "Вот еще несчастье! – расстроенно думает она. – Сиди и жди как дурочка... И о чем говорить? Нет, я запрусь, пусть Алина его принимает!"

Алина чувствует волнение тетки и, заложив руки за спину, деловито прохаживается по дорожке, держа наготове мамино письмо.

– А сколько времени? – спрашивает она высунувшуюся в окно Катю.

– Уже десять, – упавшим голосом отвечает Катя.

– Смотри, уже десять... – шепчет сестре Динка. – Пойдем сядем у дороги, подальше от дома. Там все видно!

Мышка растерянно оглядывается по сторонам и следует за Динкой.

Усевшись на обочине дороги и зарывшись босыми ногами в теплую пыль, девочки зорко вглядываются в даль.

– А когда приезжают женихи, ты не знаешь? – спрашивает сестру Динка.

Мышка зябко поводит плечами.

– Я думаю... к обеду, – почему-то предполагает она и, морщась, как от зубной боли, просит: – Только ты не кричи сразу. Надо все-таки вежливо...

– Он вежливо – я вежливо, он драться – я драться, – выпятив губу, говорит Динка и, сложив вдвое смоченную в кадушке веревку, шлепает ею по траве. – Вот этим как дашь по спине, так всякий жених вверх тормашками опрокинется!.. Лучше любой палки!

– А какой он вообще, Катя не говорила? – со вздохом спрашивает Мышка. Она так подавлена всем случившимся и той неизвестной ролью, в которой ей сейчас придется выступать, что бледное личико ее совсем поникло, а серые глазки смотрят испуганно.

Но испуг сестры только прибавляет Динке воинственный жар, и фантазия ее разыгрывается.

– Какой жених? – широко раскрывая глаза, переспрашивает она и, смешивая вместе все впечатления вчерашнего дня, шепотом описывает: – У него борода, как веник. И зубы длинные, желтые, а на шее такой бугор, а голова просто череп... И кулачищи! А из носа все время идет дым...

– Ой, что ж это! – боязливо подбирая под себя ноги, шепчет Мышка. – И такой жених хочет жениться на нашей Кате?! Ну нет! – В глазах ее, против ожидания сестры, вдруг появляется отчаянная решимость, и тоненький носик взлетает вверх. – Чтоб никакой ноги его даже не было! Я прямо ему скажу: "Сейчас же уходите! Мы Катю не отдадим!"

На повороте появляется какая-то фигура, и девочки замолкают. Фигура приближается, и за деревьями уже виден высокий человек в белой рубашке с отложным воротником и в серых брюках. Он идет медленно, вдыхая полной грудью свежий запах леса и обмахивая шляпой круглое вспотевшее лицо. Мягкие черешневые глаза его еще издали замечают девочек и, щурясь от солнца, приветливо улыбаются...

– Смотри! Сахарная Голова! – радуется Мышка. – Бежим к нему навстречу!

Но Динка хватает сестру за руку. Быстрая мысль мелькает у нее в голове.

– Подожди... Может, это он – жених? Мы же не знаем! – возбужденно шепчет она.

– Ну, если он, так это хорошо! Тогда Катя не будет плакать! – порываясь вперед, говорит Мышка.

– Молчи, глупая! Катя все равно заплачет, потому что она любит Костю... Но, может быть, это не он? – сомневается Динка.

– Конечно, не он! – убеждает Мышка. – Ты же говорила: желтые зубы и дым из носа...

– Мало ли, что я говорила... – бормочет Динка, озабоченно морща лоб.

– Эй, вы! Босоножки! Что вы тут делаете? – кричит неожиданный гость и, подойдя к девочкам, протягивает им обе руки. – Здравствуйте, лисички-сестрички!

– Здравствуйте, Виктор Николаевич! – смущенно и радостно здоровается Мышка.

Но Динка быстро вырывает свою руку и, подозрительно оглядывая гостя, серьезно спрашивает:

– Это не вы называетесь "жених"?

– Так нельзя спрашивать, – тихонько толкая сестру, смущается Мышка.

Но Виктор Николаевич громко смеется.

– А ты что-то пронюхала уже? – весело шутит он.

Динка быстро выталкивает вперед сестру.

– Вы приехали к Кате? – сильно краснея и волнуясь, спрашивает Мышка.

– Да! И к вам!.. А что, Катя здорова? – тревожится вдруг Виктор Николаевич.

– Да, она здорова. Мы тоже здоровы. Но если вы Катин жених, то мы не пустим вас в дом, – решительно выступает Динка.

– Вы не пустите меня в дом? За что же такая немилость? – удивляется гость, глядя на обеих девочек.

– Виктор Николаевич... Сахарная Голова... то есть наоборот... – совершенно запутавшись от смущения, шепчет Мышка.

– Ха-ха-ха! – громко хохочет Виктор Николаевич. – Это кто же окрестил меня так? Ах вы, насмешницы!

– Я нечаянно... – бормочет Мышка. – Но вы не смейтесь, потому что нам нужно сказать вам одну тайну.

– Тайну? Так пойдемте домой, и там вы мне все расскажете! – добродушно предлагает Виктор Николаевич.

– Э, нет! Мы пойдем вот куда! Пойдем, пойдем! – хватая Виктора Николаевича за руку и увлекая его за собой, говорит Динка.

Мышка идет сзади. Она совершенно не уверена, что Сахарная Голова – тот самый жених, о котором говорила Динка. Мышке очень страшно обидеть взрослого человека, приехавшего к ним в гости. Динка всегда может наделать глупостей... Ну куда она тащит его?

– Динка! Надо же раньше узнать хорошенько... – шепчет Мышка, забегая вперед.

– Подождите! Куда это вы меня тащите? Здесь уже глухой лес... Взяли меня в плен и тащат, как связанного медведя! Ну, выкладывайте ваши тайны! – усаживаясь на пень, говорит Виктор Николаевич.

Но девочки нерешительно переглядываются, и Мышка, набравшись храбрости, поясняет:

– Если вы правда Катин жених, то мы вам скажем, а если нет, то вы идите, а мы будем еще ждать.

– Хорошо, я вам сознаюсь.