Дінка - Сторінка 73

полчаса, час... – словно окаменев от тревоги, твердо повторяет Марина. – Помни о главном...

Катя помнит, но сейчас главное для нее – это жизнь Кости... Марина уходит, потушив свет. Она проходит в комнату Алины и, ложась рядом с дочерью, обнимает ее худенькие плечи.

– Алиночка! К нам могут сейчас прийти... – шепчет она.

– Я ничего не слышала, я спала... – тихо отвечает девочка.

Марина гладит ее холодные руки.

– На время... может, на несколько часов... нас с Катей могут увести, – с трепещущим сердцем предупреждает Марина и, чувствуя, как дрожат тонкие плечи девочки, замолкает...

Но Алина поднимает голову и, прижимаясь к уху матери, тихо шепчет:

– Я все знаю... Я пройду к флигелю... Отведу к Никичу...

– Ключ под крыльцом... справа... Запомни: справа под крыльцом...

– Не бойся, мама...

Марина молча сжимает руку дочери.

У калитки слышен громкий стук.

– Кто стрелял? – кричит ночной сторож. – Это у вас стреляли?

Глава 58

Глаза и уши утеса

Не спится в эту ночь Леньке. Ночная сырость забирается в его пещеру, влажное одеяло липнет к плечам. Под утесом глухо шумит и бьется о камни вода. Опершись на локоть, Ленька смотрит на кусочек темного неба, изредка прорезаемого молнией, на верхушки деревьев, вспыхивающие в темноте желтыми огоньками, и думает о близкой осени... Скоро покинет он этот утес и уйдет на пароход, служить новому хозяину. Только теперь свободный человек Ленька. Честно будет работать он и обижать себя не позволит.

Леньке чудится, как от пристани отходит пароход "Надежда", плывет он в разные города, день и ночь плывет. Чисто, до блеска, драит Ленька палубу, четко и быстро исполняет все приказания капитана, сидит среди матросов, и красуется у него на плечах матросский воротник... Хорошо это! По-человечески, по-настоящему! Только вот на берегу останется его Макака... Придет и сядет на обрыв одна-одинешенька. Поглядит на Волгу, поглядит на утес.

"Лень, а Лень?"

А его-то и нету... Далеко он, не прибежит, не приедет скоро... А случись что-нибудь, и слез ее не услышит. Только думать будет о ней: не обидел бы кто!

"Эх ты, Макака! Хотя б постарше была, а то ведь капля. Вот как есть капля в Волге-реке, так и она среди людей".

Разволнованный своими мыслями, Ленька накидывает на плечи пиджак и садится у входа.

"Всем ребятам закажу, голову сниму, если кто ее хоть пальцем тронет!.. А заработаю денег – куплю Макаке красные сапожки на осень. Мягонькие они, и подковки у них как жар горят. Хорошо бы такие сапожки, только небось дорого они стоят... Ну ничего! Отпустит капитан на берег, у пассажиров подработаю, а то на погрузку попрошусь... Достигну я эти сапожки, только б не плакала без меня Макака! Христом-богом попрошу: "Не плачь! Где б ни был, а услышу я твои слезы, и не будет мне спокоя. Не плачь без меня, глупая... Не побегу ведь я по воде, как Иисус Христос, небось!"

Ленька глубоко вдыхает ночной воздух и, высунув голову, глядит на небо, но в ушах его вдруг прокатывается гулкий звук выстрела... Что это? Недалеко где-то... Ленька вскакивает и тревожно вглядывается в лесную гущу. Не воры ли куда залезли? Много сейчас пустых дач, одни сторожа ходят. Сторожа и стреляют... Только бы не разбудили Макаку, а то испугается она... Дома у них одни женщины да старик Никич... Нынче небось хоть старик дома – не пойдет он в такую ночь рыбачить.

Глухой шум доносится до слуха Леньки: словно ломая кусты, кто-то напрямик бежит через чащу.

Ленька вспоминает, что он не втянул на утес доску, и, накрывшись с головой пиджаком, бежит к переходу... Но кусты раздвигаются, и на обрыв выбегает человек... Выстрел с треском разрывается неподалеку от мальчика, и, ухватившись за край доски, он припадает грудью к камням, не в силах сдвинуться с места. А из чащи прыгает другой человек, и на обрыве завязывается молчаливая борьба... Острая молния прорезает небо, и в одном из борющихся Ленька узнает Костю.

"Сюда, сюда!" – хочет он крикнуть, но язык не повинуется ему. Но вот один из борющихся вскакивает и, подняв вверх обе руки, пятится назад, к краю обрыва. Молния снова освещает крохотную площадку. И Ленька видит Костю; теперь уже в руках у него револьвер... Он наступает, а человек с поднятыми вверх руками, быстро оглянувшись, ступает на доску... Что-то знакомое чудится Леньке в его длинной фигуре, и он еще крепче вцепляется в край доски.

– Меркурий, предатель! – глухо бросает Костя, медленно двигаясь к краю обрыва.

В голове Леньки мгновенно проносится быстрая мысль, он видит за решеткой тюрьмы бледное лицо дяди Коли... В памяти его возникают те же слова, брошенные Степаном:

"Меркурий, предатель!"

А человек, пятясь задом, вот-вот достигнет края утеса... И, стиснув зубы, Ленька сильным рывком поворачивает доску... В глазах его темнеет, но человек, взмахнув руками, с коротким вскриком исчезает в расселине... Холодный пот выступает на лбу Леньки, и, уткнувшись лицом в песок, он крепко зажмуривает глаза.

Глухо бьется о камни Волга, с шумом катятся крутые волны, гремит отдаленный гром, а в ушах мальчика все еще стоит короткий вскрик упавшего в пропасть человека.

Когда Ленька снова открывает глаза, Кости уже нет, в черной тьме ночи по-прежнему вспыхивают молнии, освещая притихший обрыв... И кажется, что из глубины пропасти тянутся к утесу длинные руки... Высоко подброшенное волной, встает мертвое тело, с одежды его ручьями стекает вода, пустые, страшные глаза ищут Леньку...

Мальчик вскакивает на ноги и, закрывшись с головой пиджаком, перепрыгивает на обрыв.

Безотчетный страх гонит его подальше от утеса, и, не разбирая тропинки, он мчится вдоль берега, туда, к пристани, к живым людям...

А Костя, запыхавшись, вбегает на террасу безмолвной маленькой дачи.

– Тушите свет! С Меркурием покончено... Нет, не я! Простая случайность... Ложитесь, мы сейчас уходим. Дальнейшее расскажет Никич...

И Костя исчезает в кромешной тьме ночи.

Глава 59

В предрассветную бурю

Черная туча медленно проползает над Волгой. Глухо волнуется большая река; словно подгоняя друг дружку, с пеной вздымаются сердитые волны, все ближе прокатывается рокочущий гром, золотыми изломанными иголками сверкает во тьме молния... У старого причала мечутся на волнах привязанные рыбачьи лодки. Жалобно звенят и бьются об их борта натянутые цепи... Темная, закутанная в дождевой плащ фигура неподвижно стоит у берега.

– Митрич! – радостно окликает с обрыва мальчишеский голос, и Ленька, цепляясь за корни, спускается на берег... Наконец-то живой человек, рыбак Митрич! Он пришел, наверное, проверить, не оторвалась ли цепь у лодки.

Мальчик, проваливаясь в холодный песок, бежит к берегу, но человек в дождевом плаще встревожен.

– Стой! Куда бежишь? Что тебе тут надо? – грозно останавливает он мальчика и, схватив его за плечо, хриплым старческим голосом отрывисто спрашивает: – Кто послал? Какой тебе Митрич сейчас нужен?

Капюшон сползает на плечи старика, и Ленька узнает Никича.

– Обознался я... – робко говорит он, и смутная догадка мелькает в его голове... Кого ждет Никич, зачем стоит он ночью у причала, почему испугался его, Леньки?

– Обознался? А теперь узнал? – все так же крепко держа мальчика за плечи, подозрительно допытывается старик.

– Узнал... Вы Никич! – испуганно шепчет ему на ухо мальчик. Старик отшатывается и, словно не зная, что делать с этим неожиданным пришельцем, подозрительно оглядывается:

– Кто с тобой?..

– Никого... Честное слово, никого... – бормочет Ленька. Но с обрыва вдруг спрыгивают две фигуры и быстро приближаются к берегу.

– Кто это? – спрашивает один, и Ленька, вздрогнув, узнает голос Кости.

– Да вот... спрыгнул с обрыва. Вроде к Митричу. Говорит – один... – взволнованно поясняет ему старик.

– Взять с собой! Поехали! – командует Костя, и, пока Никич гремит замком, он, близко наклонившись к лицу мальчика, спрашивает: – Зачем пришел?

– Я свой... свой... Я поеду, я грести могу... Я Ленька, – умоляюще глядя ему в лицо, шепчет мальчик.

Костя в недоумении поворачивается к молчаливо стоящему в стороне товарищу:

– Ну что с ним делать? Оставить нельзя...

– А чей он, откуда? – спрашивает тот, поворачиваясь к мальчику.

Ленька, подавшись вперед и схватившись рукой за ворот своего пиджака, широко раскрытыми глазами смотрит в лицо незнакомца. Темнота мешает ему разглядеть его черты, но голос... Никогда и ни с кем не спутает мальчик этот голос!

– Я Ленька, Ленька! – с тихим рыданием прорываясь вперед, бормочет он, и сильные руки незнакомца вдруг порывисто притягивают его к себе, глаза смотрят в глаза.

– Молчи, брат Ленька, молчи... – отвечает взволнованный голос. – Не время...

Костя с трудом удерживает цепь скачущей на волнах двухвесельной лодки. Никич вталкивает в нее Николая и садится сам, Ленька, боясь, что его оставят, прыгает за ними.

– Оставайся! Буря! – поймав его за голову, кричит сквозь шум волн Николай. – Я тебе напишу, я тебя не забыл... Оставайся!

– Нет-нет! – вертит головой Ленька. – Я грести буду, воду вычерпывать, я все могу!

Костя вскакивает последним и садится на весла, другие весла берет Николай. Лодка, сильно накренившись, вспрыгивает на волну и падает вниз, зарываясь носом в темную пучину... Яркая молния освещает быстро удаляющийся берег и на одно мгновение выхватывает из темноты бледное открытое лицо с блестящими глазами и черными полосками бровей.

– Дядя Коля! Дядя Коля! – вне себя от счастья повторяет Ленька, и Николай молча кивает ему головой, нажимая на весла...

Лодку бросает то вверх, то вниз, через борта ее льется вода... Никич сует Леньке черпак, а сам торопливо выпрямляет руль... На середине реки черная туча вдруг опрокидывается навзничь и вместе со страшным ударом грома разражается ливнем... Лодка встает дыбом и беспомощно вертится в пучине волн, ветер рвет из рук весла...

– Руль! Держи руль! – кричит Костя.

– Держу! – глухо откликается с кормы Никич.

"Потопнем..." – с ужасом думает Ленька, изо всех сил вычерпывая за борт воду. Но страх его не за себя, а за этих троих людей, за дядю Колю, своего большого друга, которого так чудесно нашел он в эту страшную ночь... Не хочется умирать Леньке... Жить бы да жить ему сейчас и радоваться, что жив его дядя Коля... Да еще нельзя ему, Леньке, оставлять навеки свою Макаку...