Маленькі жінки - Сторінка 15

Больше слушателей у нее пока не нашлось, потому что сестер не было дома.

В тот вечер Бет пела проникновенно, как никогда. А ночью произошел такой забавный казус, что в семье еще долго вспоминали о нем. Эми проснулась оттого, что кто-то теребил ее за лицо. Она открыла глаза и увидела Бет, которая усиленно разыгрывала на ее щеках быстрые пассажи. Видимо, во сне она уже наслаждалась прекрасным роялем мистера Лоренса.

На другой день, дождавшись, когда мистеры Лоренсы ушли из дома, Бет отправилась заниматься. Правда, чувствовала она себя весьма стесненно. И только с третьего раза решилась войти в дом. Она прокралась на цыпочках в гостиную, где на трех массивных ногах стоял предмет ее вожделений. На пюпитре она увидела томик прелестных, но несложных фортепианных пьес. Все еще внимательно вслушиваясь, не раздадутся ли чьи-нибудь шаги, Бет подняла крышку и дрожащими пальцами коснулась несравненной клавиатуры. Взяв несколько аккордов, она забыла обо всем на свете и играла до тех пор, пока не увидела перед собой Ханну, которая пришла звать ее к обеду.

За обедом Бет почти ничего не ела. В воображении она все еще играла на рояле и блаженно улыбалась чарующим звукам, которые улавливала внутренним слухом.

С тех пор фигурка, увенчанная остроконечным коричневым капюшоном, почти каждый день незаметно проскальзывала в соседний сад. В гостиной Лоренсов Бет появлялась так тихо и так тихо потом исчезала, что казалось, роялем пользовался не человек, а какой-то призрак. Бет так и не суждено было узнать, что, когда она, увлеченная музыкой, забывала обо всем на свете, мистер Лоренс открывал дверь своего кабинета и слушал ее игру. Бет очень любила играть вещи старых композиторов, и в этом ее пристрастия совпадали со вкусами мистера Лоренса. Не знала Бет и того, что Лори, как верный страж, занимал пост в передней и бдительно следил, как бы кому из слуг не вздумалось войти в гостиную. Он боялся, что любое вторжение спугнет Бет. Не догадывалась она и о том, что сборники пьес и упражнений, которые она ежедневно находила на пюпитре, оставляли специально для нее. Когда же, приходя к Марчам, Лори заговаривал с Бет о музыке, девочка искренне удивлялась, как это он угадал, что волнует ее в музыке. Словом, она пребывала в полном блаженстве – сбылась самая заветная ее мечта.

За эту редкостную способность радоваться жизни судьба преподнесла Бет еще один, гораздо более щедрый дар.

– Мама, я решила вышить мистеру Лоренсу тапочки, – сказала однажды Бет. – Он так добр ко мне. Мне хочется сделать ему хоть что-то приятное. А что я еще могу придумать? Я умею только вышивать. Как ты считаешь, стоит мне это сделать?

Разговор происходил несколько недель спустя после достопамятного визита мистера Лоренса.

– Конечно, милая. Он очень обрадуется. Сестры помогут тебе, а я куплю все, что для этого нужно, – тут же отозвалась миссис Марч.

Бет так редко обращалась с просьбами, что мать всегда была готова прийти ей на помощь.

После длительных обсуждений Бет остановила выбор на узоре из анютиных глазок, решив, что именно эти цветы редкостно сочетают в себе мужественную простоту и жизнерадостность. Фоном для вышивки на семейном совете подобрали лиловую ткань, и Бет принялась трудиться. Она старалась все делать сама и обращалась к сестрам лишь в особо трудные моменты. Впрочем, Бет была достаточно искусной мастерицей, и тапочки были вышиты раньше, чем эта затея успела надоесть всем в доме. Затем она сопроводила свой дар короткой запиской, и Лори тайно положил подарок на письменный стол старого джентльмена.

Бет стала терпеливо ждать, как откликнется на ее дар мистер Лоренс. Прошел день, потом – следующий. Бет забеспокоилась, не обиделся ли своенравный джентльмен. И вот как-то Бет вышла из дома прогулять больную куклу Джоанну. Возвращаясь обратно, девочка еще с улицы заметила в окне гостиной сестер, нетерпеливо посматривающих, как она приближается к дому. Как только она подошла ближе, сестры закричали:

– Иди скорее! Тебе письмо от мистера Лоренса. Ты только посмотри, что он тебе прислал!

– О, Бет, он тебе прислал… – начала Эми. – Он прислал…

Но тут Джо оттащила ее в сторону и захлопнула окно.

Сгорая от нетерпения, Бет поспешила в дом. Сестры поджидали ее у дверей и, как только она вошла, потащили ее в гостиную.

– Смотри! Смотри! – хором закричали они. – Вот здесь.

Повернув голову туда, куда показывали сестры, Бет едва не лишилась чувств от восторга. В углу гостиной стоял новенький кабинетный рояль. На полированной крышке белела записка, на которой, словно фабричное клеймо, значилось "Мисс Элизабет Марч".

– Неужели это мне? – едва слышно выдохнула Бет.

– Тебе, тебе, дорогая моя девочка! Это так трогательно с его стороны! Ну, кто теперь может сказать, что это не самый лучший старик на свете? Ключ от рояля в конверте с письмом. Мы не стали вскрывать его. Но прочти, пожалуйста, скорее. Мы просто умираем от любопытства! – вскричала Джо, протягивая сестре конверт.

– Прочти вслух, я не могу! – ответила Бет; не выдержав, она уткнулась в передник Джо и заплакала.

Джо разорвала конверт и начала читать:

"Моя дорогая мисс Марч! Очаровательная мадемуазель!"

– Хотела бы я, чтобы меня когда-нибудь назвали "мадемуазель"! – мечтательно проговорила Эми.

Старомодное обращение мистера Лоренса показалось ей верхом элегантности.

"Много пар тапочек износил я в своей жизни, – продолжала читать Джо, – но ни одни мне еще не пришлись настолько по душе, как Ваши. Да будет Вам известно, анютины глазки – мои любимые цветы, и теперь, благодаря Вам, я могу часто любоваться ими и, разумеется, с радостью вспоминать ту, которая доставила мне такое удовольствие. Вот почему я не в силах оставаться у Вас в долгу. Знаю, что Вы позволите старому джентльмену послать Вам то, что, как ему известно, Вам наверняка придется по сердцу. Этот рояль принадлежал моей маленькой внучке, которой, увы, уже нет в живых.

Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать успехов!

Ваш верный друг и покорный слуга Джеймс Лоренс".

– Да, Бет, ты можешь гордиться! Мистер Лоренс оказал тебе очень большую честь. Он души не чаял в своей внучке. Лори рассказывал мне, как дед бережет все ее вещи. Он дарит тебе ее рояль! И все за твои прекрасные голубые глаза и за то, что ты так любишь музыку! – полушутя-полусерьезно воскликнула Джо, главной задачей которой было хоть немного успокоить сестру.

Бет так разволновалась, что никак не могла унять дрожь.

– Гляди, какие изящные подсвечники! А шелк, присборенный золотой розой… Никогда еще не видела такого красивого пюпитра! И банкетка хороша. Прекрасная работа! – восторгалась Мег.

Потом она открыла клавиатуру, словно призывая всех насладиться совершенством механики.

– "Ваш верный друг и покорный слуга Джеймс Лоренс"! – повторила Эми, словно произнося заклинание. – Подумать только! Когда я расскажу девочкам в школе, они просто лопнут от зависти!

Письмо мистера Лоренса произвело на Эми неотразимое впечатление.

– Ну-ка, детка, попробуй сыграть, – сказала Ханна, без которой в этой семье не обходились ни радости, ни горести. – Послушаем, золотко мое, как он работает!

Бет села за фортепиано, и, стоило ей взять несколько аккордов, как все сошлись во мнении, что это самый замечательный инструмент, который они когда-либо слышали. Судя по всему, перед тем как преподнести фортепиано Бет, старый джентльмен распорядился отреставрировать и настроить его.

Рояль звучал действительно превосходно. Счастливые лица слушательниц и самой Бет, которая с каким-то особым наслаждением касалась клавиатуры и педалей, казалось, придавали чудесному инструменту волшебные качества.

– Бет, поблагодари его, – сказала Джо, не надеясь, что робкая девочка без подготовки отважится на такой отчаянный поступок.

– Да я сама уже думала… Пожалуй, я прямо сейчас и пойду. Иначе начну стесняться и, чего доброго, испугаюсь.

К изумлению всего семейства, Бет решительно направилась через сад к дому Лоренсов.

– Чтобы мне провалиться на этом месте, если я когда-нибудь видела такое! – воскликнула Ханна. – Этот рояль просто свел ее с ума. В здравом уме наша девочка нипочем не решилась бы пойти без приглашения!

И служанка задумчиво посмотрела вслед удаляющейся фигурке.

Сестры тоже восприняли поступок Бет как чудо и на какое-то время лишились дара речи.

Доведись им увидеть, как повела себя Бет у Лоренсов, они удивились бы еще больше. Не давая себе времени на раздумья, девочка решительно прошествовала прямо к кабинету и постучала в дверь. Когда в ответ раздалось сухое "Войдите!", она подошла к крайне изумленному мистеру Лоренсу и, протянув ему руку, с дрожью в голосе произнесла:

– Я пришла, сэр, сказать вам большое спасибо за…

Но она не договорила. Увидев добрый взгляд старика, девочка вдруг вспомнила, что он лишился любимой внучки, и, забыв тщательно приготовленную речь, крепко обхватила его за шею и поцеловала.

Даже если бы потолок внезапно обрушился ему на голову, мистер Лоренс удивился бы меньше. Искренний порыв Бет так растрогал его, что он разом забыл и о своем возрасте, и о положении, и о многом другом, о чем обязаны помнить пожилые джентльмены, наделенные богатством и властью. Усадив Бет к себе на колени, старый джентльмен прижался морщинистой щекой к ее лицу и вдруг почувствовал себя так, словно его любимая внучка внезапно воскресла. Да и у Бет было легко на душе.

Так доброта и любовь одерживают победу над робостью, а благодарность смиряет гордыню.

Когда Бет собралась домой, мистер Лоренс проводил ее до калитки. Он остановился, крепко пожал ей руку и, почтительно приподняв шляпу, удалился осанистой походкой, которая подобает джентльмену его круга.

Все это сестры наблюдали из окна, каждая из них по-своему выражала восторг – Джо отплясывала джигу, Эми едва не вывалилась из окна, а Мег, воздев руки к небу, воскликнула:

– Мне кажется, настал конец света!

Глава VII

Долина унижений

– Просто циклоп какой-то! – воскликнула Эми, увидев однажды Лори, который пронесся верхом на лошади мимо их дома.

– Как тебе не стыдно так говорить! – оскорбилась за друга Джо. – У него глаза на месте, и глаза очень красивые!

– Да чего ты надулась?! – удивилась Эми. – При чем тут его глаза? Я просто хотела сказать, что он здорово ездит верхом.

– Ну и ну! – захохотала Джо. – Перепутать кентавра с циклопом!

И Джо засмеялась еще громче.

– Не очень-то, замечу тебе, вежливо смеяться надо мной.