Маленькі жінки - Сторінка 48

Но вот когда он чем-нибудь раздражает вас, вы поступаете чересчур строго. Разве я не права, сэр?

Решившись на откровенность, Джо выпалила свою тираду с самым что ни на есть бравым видом, хотя у нее поджилки тряслись от страха.

Выслушав ее, старый джентльмен в сердцах сорвал с себя очки и, кинув их на стол, воскликнул:

– Вы совершенно правы, дорогая девочка! Если б вы знали, как я люблю этого мальчишку! Да, порой он меня раздражает, и тогда я срываюсь. Прямо не знаю, что с собой поделать. Боюсь, добром наши ссоры не кончатся.

– Вы правы, сэр. Откровенно говоря, он собирается сбежать от вас.

Едва проговорив это, Джо уже пожалела о своей откровенности. Стоило мистеру Лоренсу услышать о побеге, как он беспомощно опустился на стул и с беспокойством посмотрел на висящий над письменным столом портрет красивого молодого человека. Это был отец Лори, в юности он вправду сбежал и женился против воли отца. И тут Джо со стыдом подумала, что разбередила старую рану мистера Лоренса.

– Не расстраивайтесь, сэр, – тут же спохватилась она. – Лори очень привязан к вам. Он может сбежать, только если очень обидится на вас. Он угрожает, что сбежит. Честно говоря, мне тоже хочется сбежать, – со смешком добавила она. – Во всяком случае, с тех пор, как я постригла себе волосы. Так что если мы сбежим, то вместе. И тогда, мистер Лоренс, вам придется искать сразу двоих мальчиков. Наверное, вы обнаружите нас на корабле, который отправится в Индию.

Услышав ее смех, мистер Лоренс несколько успокоился.

– И не стыдно вам так пугать бедного старика? – ласково обратился он к ней. – Да благословит Бог девочек и мальчиков! Знаете, – задумчиво добавил он, легонько потрепав Джо по щеке, – иногда мне кажется, что все вы только для того и существуете на свете, чтобы трепать нам нервы. И все-таки без вас жизнь лишилась бы всякого смысла.

Мистер Лоренс мгновение помолчал.

– А теперь вот что, – снова обратился он к Джо. – Идите и приведите этого упрямца вниз. Скажите, что все в порядке. Я жду его обедать и прошу не взваливать на себя роли трагического героя, потому что в таком случае он будет выглядеть очень смешно, и мне, вместо того чтобы есть, придется смеяться.

– Сэр, он не пойдет, – честно ответила Джо. – Он очень обиделся. Он ведь объяснял вам, что вынужден молчать, а вы не поверили. А больше всего его оскорбило, что вы грозились вытрясти из него правду.

Джо надеялась растрогать мистера Лоренса, но дело обернулось еще лучше. Мистер Лоренс внимательно посмотрел на нее, расхохотался, и Джо поняла, что старалась не зря.

– Очень сожалею, – проговорил сквозь смех старый джентльмен. – Счастье мое, что он сам меня в ответ как следует не встряхнул. Ну, выкладывайте, чем я могу заслужить его прощение?

– Если вы спрашиваете моего совета, то я бы, сэр, на вашем месте написала ему короткую записку. Он говорит, что все равно не спустится, пока не получит от вас извинения. Он задумал какой-то глупый побег в Вашингтон. Но ваша записка быстро приведет его в чувство, и он, как миленький, спустится обедать. Уверяю, у Лори хватит чувства юмора, он все поймет правильно. Я сама отнесу ему записку, а уж когда он успокоится, то вправлю ему мозги.

Мистер Лоренс пристально посмотрел на Джо, потом надел очки.

– Ну и хитрюга же вы, – сказал он. – Впрочем, вам и Бет я дозволяю водить себя за нос. Ну-ка дайте мне листок бумаги, и уладим наконец эту дурацкую ссору.

Мистер Лоренс составил записку по всем правилам этикета. Короткое послание было исполнено именно тех выражений и оборотов, с коими принято обращаться к джентльмену, если вы невольно нанесли ему оскорбление. Джо схватила записку и, поцеловав мистера Лоренса в лысую макушку, побежала наверх. Подсунув листок под дверь комнаты Лори, она крикнула, что советует ему смириться. Потом, не дожидаясь, пока он дочитает до конца, спустилась вниз.

Результат не замедлил сказаться. Вскоре дверь наверху отворилась, а еще несколько секунд спустя Лори съехал по перилам вниз и с самым что ни на есть ангельским видом предстал перед Джо.

– Ну вот, Джо. В который раз вы мне доказываете, какой вы удивительный друг. Вам от него здорово попало?

– Да нет. В общем-то он вел себя очень умно.

– Простите меня, Джо. Понимаете, сегодня на меня будто целый мир ополчился, и даже вы не пожелали на меня смотреть, когда я был у вас дома. Вот я и решил сбежать куда-нибудь, – виновато произнес он.

– Ну, ну, дитя мое, – насмешливо отозвалась Джо, – вы искупили свой грех, начните все сначала.

– Мне иногда кажется, будто я только и делаю, что начинаю сначала. Когда я был маленький, я так обращался с тетрадками. Начну, испачкаю страницу и беру новую тетрадь. Но так ничего не добьешься. Нельзя же всю жизнь начать с начала, – грустно сказал он.

– Знаете, идите лучше обедать, – посоветовала Джо. – Я слышала, что еда лучше всего излечивает мужчин от меланхолии. Голодные мужчины вечно впадают в тоску.

С этими словами Джо помахала ему рукой и выскользнула на улицу. Лори отправился в столовую. Дед встретил его очень ласково и до конца дня оказывал ему чуть ли не королевские почести. Так рассеялись последние тучи, и теперь все решили, что о выходке Лори действительно можно забыть. Во всей этой истории лишь один человек не мог преодолеть себя – Мег.

О, она, разумеется, давно бы забыла все, если бы речь шла просто о неудачной или даже жестокой шутке, но вот о мистере Бруке она забыть не могла. Она редко произносила вслух это имя, хотя оно постоянно занимало ее мысли и даже сны. И вот однажды Джо, которая искала по всему дому марку, чтобы отправить письмо, открыла ящик стола Мег. Вместо этого она нашла бумажку, на которой значилось: "Миссис Джон Брук". У Джо вырвался стон, и она в сердцах кинула бумажку в огонь. Она поняла – проделка Лори лишь приблизила то, чего она так боялась.

Глава XXII

Долина Радостей

Больные быстро поправлялись. Вот уже мистер Марч в последнем своем письме сообщил, что в январе возвратится домой. Бет, правда, была еще очень слаба, но и она выздоравливала. Дневные часы она теперь проводила на диване в гостиной, где сначала играла с заметно повзрослевшими котятами, а потом принялась шить наряды для кукол, которые, по ее словам, совершенно обносились. Старшие сестры хлопотали. Бет еще плохо держалась на ногах, и Джо с готовностью носила ее на руках по всему дому. А Мег с таким старанием готовила для малютки Бет обеды, что, кажется, совсем забыла о своих холеных руках и, стоя у кухонной плиты, с поистине королевской щедростью обжигала пальцы о раскаленные кастрюли и сковороды.

Вернувшись домой, Эми решила продемонстрировать душеспасительные свойства кольца с бирюзой. С этой целью она устроила целый фейерверк самопожертвований, в результате которого почти все шедевры ее изобразительного искусства и другие сокровища были розданы матери и сестрам.

Приближалось Рождество, и в доме семейства Марчей строили далекоидущие планы.

Джо и Лори никак не соглашались свести праздник к постановке рождественской мистерии. Они наперебой предлагали самые разные увеселения. В конце концов Лори однажды вечером заявил, что Рождество в этом году может вовсе не наступить, если не ознаменовать его праздничными арками и кострами в саду, а также пышным фейерверком. Миссис Марч и Мег немедленно обвинили детей в прожектерстве[11] и высмеяли все их планы. Джо и Лори обиженно удалились в угол гостиной и больше разговора о празднике не возобновляли. Однако по тому, как весело они хохотали в последующие дни, оставаясь наедине, и по заговорщицким перемигиваниям на людях, легко было заподозрить, что они отступили, но не сдались.

Перед Рождеством установилась необычайно теплая погода. Видимо, именно это обстоятельство позволило Ханне со всей определенностью заявить:

– Моя душа чует настоящий праздник.

Впрочем, Рождество, кажется, и впрямь обещало счастье на весь грядущий год. Отец прислал поздравление и повторил, что скоро будет вместе с ними. А Бет настолько окрепла, что почти без помощи Джо добралась до окна и, завернувшись по самую голову в алый халат, который подарила ей мать, восхищенно смотрела в сад. И ее нетрудно было понять.

Каждый мог воочию убедиться, что Джо и Лори не из тех людей, которых можно сломить насмешками. Выждав, пока все заснули, они отправились в сад, работали всю ночь, и к утру сюрприз для малютки Бет был готов.

Прямо перед окном высилась статуя Снежной королевы. Чело ее венчал зеленый венок из остролиста. В одной руке она держала корзину с фруктами, в другой – ноты нового рождественского гимна. На плечах Снежной королевы красовалась яркая шаль, а изо рта высовывался огромный язык из розовой бумаги, на котором крупными буквами было начертано:

Бет от Снежной королевы

Дай Бог тебе здоровья,

Моя малютка Бет!

Тебе на Рождество я

Дарю кулек конфет.

Еще найдешь ты фрукты

И чудный новый гимн,

Который в Рождество ты

Споешь своим родным.

Вот только, умоляю,

Оденься потеплей,

Побольше на рояле

Играй и не болей!

Я снежное творенье,

Но нежностью горю

И пылко поздравленья

От Джо и Лори шлю!

Прочтя это, Бет весело засмеялась. А Лори побежал на улицу, чтобы принести подарки, которые статуя посулила в своем поздравлении. Заметив, что торжественная церемония утомила Бет, Джо подхватила ее на руки и перенесла на диван в кабинет мистера Марча. Там выздоравливающая отдала щедрую дань замечательному винограду. Оставалось только удивляться, где Снежная королева отыскала его в такое время года.

– Я так счастлива, – со вздохом проговорила Бет. – Вы меня просто засыпали подарками. Теперь мне и мечтать не о чем. Ну, вот только чтобы папа быстрее приехал.

– А мне тоже кое-что досталось, – горделиво похлопала себя по карману Джо, в кармане у нее лежал томик "Ундины и Синтрама", которым она грезила еще перед прошлым Рождеством.

– И мне, – подхватила Эми.

Миссис Марч подарила ей окантованную в красивую раму литографию, на которой была изображена Мадонна с младенцем Христом.

– Ну а обо мне и говорить не приходится! – воскликнула Мег, бережно расправляя складки серебристого шелкового платья, которое преподнес ей мистер Лоренс.

– И все-таки я счастливее вас всех, – сказала миссис Марч, переводя взгляд с улыбающегося лица Бет на письмо мужа, а с него – на брошь, сплетенную из прядей волос всех членов семьи, которую дочери только что прикололи ей на платье.

Не успела она произнести эти слова, как произошло одно из тех редких событий, которые заставляют нас забыть о том, что на свете вообще существуют скука и обыденность.