Маленькі жінки - Сторінка 49

В такие мгновения мы начинаем чувствовать себя счастливее героев самой чудесной сказки. Дверь гостиной медленно отворилась, и Лори, прокравшись через всю комнату, остановился на пороге кабинета.

– Еще один рождественский подарок! – срывающимся от волнения голосом провозгласил он.

Он старался сдерживаться изо всех сил. Однако на лице его застыло столь торжественное выражение, что все, кроме Бет, разом вскочили на ноги и бросились в гостиную.

Посреди комнаты стоял рослый мужчина, лицо его до самого носа укутывал теплый шерстяной шарф. Рядом стоял другой мужчина и бережно поддерживал первого под руку. Первый мужчина силился что-то сказать, но слова застревали у него в горле. Впрочем, и остальные проявляли не больше красноречия. Кинувшись к вновь прибывшему, они заключили его в объятия.

Это была впечатляющая сцена! Мистер Марч совсем пропал за частоколом любящих родственников, а сопровождавший его мистер Брук вдруг подошел к Мег и поцеловал ее – по ошибке, как он потом смущенно объяснил присутствующим. Джо от радости едва не лишилась чувств. А Эми, торопясь обнять отца, споткнулась у самых его ног о ковер и, забыв о своих чопорных манерах, заключила в объятия его сапоги.

– Тише! – раздался вдруг предостерегающий шепот миссис Марч, которая первой обрела дар речи. – Не потревожьте Бет!

Но она опоздала. Именно в это время дверь кабинета отворилась, и малютка Бет, задрапированная в алый халат, со всех ног кинулась к отцу. Никто не понимал, откуда у нее взялись силы, но, видимо, ничто не лечит так быстро, как нежданные радости.

Романтический колорит встречи любящего родителя с семейством нарушило появление Ханны. Она стояла с блюдом, на котором красовалась рождественская индейка, и обильно поливала сие лакомство крупными слезами. Тут уж никто не смог сдержаться, и гостиная огласилась смехом.

Когда все немного успокоились, миссис Марч принялась благодарить мистера Брука за преданность и заботу о муже. Мистер Брук, зардевшись от смущения, хлопнул себя по лбу:

– Боже! Как же это я забыл? Ведь мистеру Марчу сейчас необходимо отдохнуть с дороги!

Подхватив Лори под руку, он поспешно удалился, не преминув, правда, напомнить, сколь необходим сейчас мистеру Марчу длительный отдых. Домашние немедленно последовали его совету. Обоих больных усадили в большие мягкие кресла, и, устроившись рядом, все принялись слушать мистера Марча, а тот рассказывал, что доктор рекомендовал ему воспользоваться неожиданно теплой погодой для возвращения домой. Вот тут-то мистер Марч и решил преподнести сюрприз своим домашним. Следует заметить, что почти в каждой фразе этого рассказа находилось место для похвал мистеру Бруку. Вот почему, когда мистер Марч наконец довел до конца историю своего возвращения домой, ни у кого из слушателей не оставалось сомнения, что глава семьи относит мистера Брука к числу лучших представителей человечества. Вероятно, излишне объяснять, отчего Мег вдруг кинулась ворошить прекрасно горевшие дрова в камине, а миссис Марч, бросив на мужа выразительный взгляд, осведомилась, не проголодался ли он с дороги. Но прежде чем он ответил, Джо перехватила взгляд, который отец адресовал матери, и пришла к кое-каким умозаключениям. Результатом оных явилась фраза, которую она обронила, шествуя на кухню за бульоном и вином.

– Терпеть не могу достойных молодых людей! – пробормотала Джо, хлопнув в сердцах дверью гостиной. – Особенно с карими глазами!

Все Марчи сошлись на том, что никогда в жизни еще не видели такого роскошного рождественского обеда. Сочная, украшенная зеленью индейка радовала взгляд и таяла во рту. Как и сливовый пудинг, и фруктовое желе, столь восхитившее Эми, что она потеряла всякое чувство меры. Ханна утверждала, что высокое качество обеда ее и саму удивляет, потому что…

– В голове у меня такая мешанина, дорогая миссис Марч. Уж как я не поджарила пудинг вместо индейки и не нафаршировала индейку желе, ума не приложу.

За обедом присутствовали мистер Лоренс с внуком и мистер Брук. В последнего Джо то и дело метала грозные взгляды, и Лори от души забавлялся этим увлекательным зрелищем. Во главе стола сидели мистер Марч и Бет, которым, как выздоравливающим, был противопоказан обильный обед, и они довольствовались отварным цыпленком и фруктами. Впрочем, подобное ограничение отнюдь не мешало им веселиться наравне с остальными.

За тостами, воспоминаниями, песнями день незаметно сменился вечером. Лори предложил покататься на санях, но девочки не захотели даже ненадолго покинуть отца, и катание решили перенести на завтра. Посидев еще немного, гости откланялись и ушли домой, а Марчи расселись вокруг камина.

Некоторое время они молча смотрели на весело потрескивавший огонь.

– А помните, как мы убивались в прошлом году? Тогда нам казалось, что никогда еще у нас не было такого печального Рождества, – первой нарушила молчание Мег. – И что же? Год завершился совсем неплохо.

Со свойственным молодости эгоизмом Мег горделиво подумала о том, как здорово удалось ей сегодня дать понять мистеру Бруку, что она рада его видеть, и при этом ни в малейшей мере не поступиться собственной гордостью.

– Нет, это был тяжелый год, – возразила Эми, внимательно разглядывая кольцо.

– Я рада, что он прошел, потому что теперь мы снова вместе, – сказала Бет и еще крепче прижалась к отцу, который посадил ее к себе на колени.

– Да, милые пилигримы, вам пришлось нелегко. Особенно в конце испытаний. И все-таки вы не повернули назад. Думаю, скоро вы сможете опустить свою ношу и отдохнуть, – сказал мистер Марч и окинул дочерей таким взглядом, каким только может смотреть отец, по праву гордящийся своими детьми.

– Откуда ты знаешь? Мама тебе рассказала? – осведомилась Джо.

– Кое-что рассказала, – подтвердил мистер Марч. – Но многое я понял сам. Знаете, я за сегодняшний день успел сделать несколько открытий.

– Каких? Расскажи, – опускаясь на стул рядом с ним, потребовала Мег.

– Изволь. Вот первое. – Отец взял Мег за руку и ласково провел пальцем по мозолям, следам от ожогов и уколам, оставленным на ладони швейной иглой. – Помнится, раньше эти ручки радовали нежностью и белизной, и ты, моя милая, прилагала немало усилий, чтобы сохранить их. Тебе это действительно очень шло. И все-таки, если тебя интересует мое мнение, теперь мне твои руки милее прежнего. Все эти отметины для меня как книга, и я легко могу понять, как ты жила этот год. Я вижу, что в тебе поубавилось тщеславия, а вещи, которые ты сшила, наверняка красивы и добротны, ведь именно так шьет каждая женщина, когда ею движет добрая воля. Знай, дорогая, самая прекрасная женщина та, что делает дом счастливым.

Отец улыбнулся и легонько пожал дочери руку. "Увы, мне будет нелегко отпустить ее из дома, – с грустью подумал он. – Остается лишь надеяться, что это случится не очень скоро".

Если Мег и нуждалась в поддержке и награде за труды минувших месяцев, то сейчас ее самолюбие было удовлетворено сполна. Глядя на исполненную счастья и доброты улыбку отца, Мег подумала, что ради такой похвалы, пожалуй, была бы способна и на куда большие подвиги.

– А про Джо ты ничего не скажешь? – шепнула отцу Бет. – Скажи, пожалуйста, ей будет очень приятно.

Отец засмеялся и внимательно поглядел на высокую девочку, сидевшую напротив него.

– Если бы не короткая стрижка, я не узнал бы в этой женственной особе прежнего мальчишку Джо, – ответил он. – Глазам своим не верю! Аккуратный воротничок, ботинки зашнурованы по всем правилам. Кроме того, за весь вечер ты ни разу не свистнула, не употребила ни единого вульгарного выражения и даже не улеглась, как раньше, на ковер. Да ты у меня стала настоящей леди! Ты осунулась и устала. Тебе, бедной, досталось больше всех, пока болела Бет. Но мне радостно смотреть на тебя. Черты твоего лица смягчились, и ты научилась говорить тихим голосом. Кроме того, ты теперь умеешь не только прыгать, но и спокойно двигаться, я уже не говорю о том, что ты заботилась о Бет не хуже матери. Признаться, мне чуть-чуть не хватает тебя прежней. Однако я вижу, что место необузданной девчонки занимает настоящая маленькая женщина. Ну разве я могу не радоваться? У тебя оказался сильный характер. На такого человека, как ты, можно положиться в любой ситуации. Не знаю, право, насколько тебе нравится твоя короткая стрижка. Зато знаю другое: все сокровища Вашингтона не заменили бы мне двадцати пяти долларов, которые ты, Джо, прислала мне в подарок.

Последние слова мистер Марч произнес таким голосом, что у Джо на глаза навернулись слезы, а лицо раскраснелось.

Эми хотелось услышать о себе, но, сдержав нетерпение, попросила:

– Теперь о Бет, папа.

– От нее так мало осталось, что я и говорить много боюсь, – улыбнулся мистер Марч. – И все-таки хочу похвалить тебя, Бет. Ты стала менее застенчивой.

Тут, вспомнив, что недавно едва не лишился ее, он еще крепче прижал дочь к себе и добавил:

– Ну, теперь я снова крепко держу тебя и, даст Бог, сумею охранить от невзгод.

Он немного помолчал. Затем взглянул на Эми, которая устроилась на скамеечке у его ног, и, проведя рукой по ее шелковистым волосам, сказал:

– Насколько я мог заметить, ты, Эми, весь день делала все, о чем тебя просила мама, потом уступила Мег свое место за столом, а потом искренне старалась каждому сделать что-нибудь приятное. Ты ни разу не закапризничала, не вертелась перед зеркалом и даже не похвасталась кольцом с бирюзой, которое красуется у тебя на пальце. Вывод напрашивается сам собой: за то время, что мы не виделись, ты научилась думать о других. Мне кажется, ты решила всерьез заняться своим характером. Если так, уверен, ты вылепишь его не хуже своих фигурок из глины. Только не подумай, что я перестал любить твои статуэтки. Я с радостью получил бы еще несколько ко дню рождения. Но как бы я ни гордился твоими способностями к ваянию, мне будет несравненно приятнее, если ты овладеешь искусством скрашивать жизнь и себе, и окружающим.

– Бет, о чем ты задумалась? – спросила Джо после того, как Эми, польщенная похвалой отца, рассказала, откуда у нее красивое кольцо с бирюзой.

– Я думаю о том, что прочла в "Странствиях пилигрима", – ответила Бет. – Я сегодня как раз дошла до главы, где после многих мытарств герои оказались в зеленой долине.